Книга Т.К. Никольской - первое масштабное исследование об истории русского протестантизма как самостоятельного и самобытного явления. На протяжении почти всей своей истории русские протестанты (евангельские христиане, баптисты, пятидесятники, адвентисты седьмого дня) оставались в России нежелательным и гонимым меньшинством, хотя формально и получили легализацию в 1905 г.

Претерпев все формы государственных гонений, дискриминацию, общественное неприятие, они не только отстояли право на законное существование, но и вынудили примириться с этим своих противников, став неотъемлемой частью религиозной и общественной жизни России. В работе использованы материалы 11 государственных и церковных архивов, правовые документы, воспоминания, публикации дореволюционной и советской периодической печати, религиозного самиздата.

Книга будет интересна как для специалистов по истории религии и религиозно-государственных отношений, религиоведов, так и для всех, кто интересуется историей христианства в России.

Татьяна Никольская - Русский протестантизм и государственная власть в 1905 - 1991 годах

СПб. : Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2009. - 356 с. [ 16 с] ил. - (Территории истории; Вып. 2).
ISBN 978-5-94380-081-8

Татьяна Никольская - Русский протестантизм и государственная власть в 1905 - 1991 годах - Содержание

Глава I. Развитие русского протестантизма после легализации (1905-1917 годы)

• Русский протестантизм на раннем этапе развития
• Легализация русского протестантизма
• Русский протестантизм в 1905-1914 годах
• Отношение общества к протестантам
• Русские протестанты в годы Первой мировой войны
• 1917 год в судьбах русских протестантов

Глава II Русские протестанты в 1918-1929 годах

• Советская религиозная политика в 1917-1922 годах
• Положение русских протестантов в первые годы советской власти
• Начало тотального наступления на религию

Глава III. Русские протестанты в 1929-1945 годах

• Борьба против религиозных организаций
• Репрессии
• Антирелигиозная пропаганда в 1930-е годы
• Русские протестанты в 1930-е годы
• Изменение курса религиозной политики в годы Великой Отечественной войны
• Совет по делам религиозных культов: его создание и функции

Глава IV. Русские протестанты в 1945-1960 годах

• Организация работы местных уполномоченных
• Создание протестантских объединений
• Внутренняя жизнь русских протестантов в 1940-1950-е годы
• Формирование субкультуры

Глава V. Антирелигиозная кампания конца 1950-начала 1960-х годов

• Активизация антирелигиозной пропаганды
• Борьба с религиозными организациями
• Борьба с тунеядством
• Уголовные преследования верующих
• Реакция общества
• Раскол церкви ЕХБ
• Итоги кампании

Глава VI. Корректировка религиозной политики

• После кампании
• Атеистическая пропаганда в 1960-1970-е годы
• Баптисты-инициативники во второй половине 1960-х годов
• Процесс легализации пятидесятников
• Последствия децентрализации церкви АСД

Глава VII. Русские протестанты на «закате социализма»

• Лояльные протестанты во второй половине 1960-х-1980-е годы
• Борьба с протестантским подпольем
• Движение пятидесятников за выезд из СССР
• Протестантский самиздат
• Продолжение процесса легализации
• Перестройка

Заключение

Список наиболее значимых литературных источников

Словарь терминов и понятий
Именной указатель
Указатель понятий, терминов и организаций
Указатель географических названий
Список сокращений

Татьяна Никольская - Русский протестантизм и государственная власть в 1905 - 1991 годах - Введение

Историческую базу данного исследования составил комплекс документов, среди которых законодательные акты, документы органов государственного управления, ВКП(б)-КПСС, конфессиональных структур, делопроизводственная документация, периодические издания (в том числе религиозный самиздат), дневники, переписка, письменные и устные воспоминания. Большинство этих материалов не опубликовано и хранится в фондах различных архивов: Архива регионального объединения евангельских и баптистских церквей Новгородской области (АРОЕБЦНО), Архива церкви евангельских христиан-баптистов Санкт-Петербурга (АЦЕХБ СПб), Архива УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, Государственного архива Костромской области (ГАКО),

Государственного архива Новгородской области (ГАНО), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Государственного архива Тверской области (ΓΑΤΟ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Центрального государственного

Архива историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб), Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб), Центра документации новейшей истории Костромской области (ЦДНИКО).

Важнейшими источниками по истории формирования политики государства в отношении русских протестантов, равно как и по истории проведения в жизнь этой политики, являются документы высших и центральных учреждений Российской империи и Советского государства, а также документы КПСС. Однако при подготовке монографии возникла проблема недоступности целого ряда документов, например оперативных и следственных материалов архивов ФСБ (за исключением некоторых следственных дел,

Касающихся известных деятелей русского протестантизма, осужденных в 1930- 1950-е гг.), секретных документов ЦК КПСС и правительства СССР, прямо или косвенно определявших советскую религиозную политику.

Многие документы этой категории, особенно периода 1960- 1980-х гг., остаются засекреченными до сих пор. Поэтому были использованы только доступные источники, что, к сожалению, делает невозможным освещение многих «белых пятен». Остается надеяться, что будущие исследователи окажутся в лучшем положении и смогут продолжить изучение религиозной политики советского государства на основе более широкого круга источников.

В изучении дореволюционного периода истории русского протестантизма важным источником являются дела Святейшего Синода (РГИА, ф. 796), Канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода (РГИА, ф. 797), Главного управления по делам печати МВД(РГИА, ф. 776) и Департамента духовных дел иностранных исповеданий (РГИА, ф. 821).

Наверно, найдется мало сведущих в данном вопросе людей, которые не согласятся с тем фактом, что "русского протестантизма" как единой оформленной религиозной идеи и, тем более, структуры в России не существует. Протестантизм в России - это разнородная и зачастую негативно настроенная друг к другу масса верующих.

Наверно, найдется мало сведущих в данном вопросе людей, которые не согласятся с тем фактом, что "русского протестантизма" как единой оформленной религиозной идеи и, тем более, структуры в России не существует. Протестантизм в России - это разнородная и зачастую негативно настроенная друг к другу масса верующих, чьи христианские взгляды прямо или косвенно связаны с учениями и идеями отцов Реформации. Причем, в последнее время наметилась тенденция выделения российскими протестантами своей историчности пребывания в России и тем самым оправданности существования в ней. В первую очередь к поиску этих доказательств стремятся молодые протестантские конфессии, как, например, пятидесятники или некоторые квазипротестанские церкви.

Представители российского "младопротестантизма" обычно приводят исторические даты и вычисляют с какого времени у нас появился "русский протестантизм", когда он был занесен в страну и проч. Большинство из этих исторических данных действительно связаны с историческим протестантизмом, представители которого массово стали появляться в России во времена Петра Великого. Называют, например, дату 1576 г, когда в Москве была открыта первая протестантская часовня. Хотя речь в данном случае идет не просто о протестантской, а о лютеранской кирхе. Ее прихожане были, в действительности, первыми российскими протестантами. Само слово "протестант" по своему историческому происхождению имело отношение именно к последователям немецкого реформатора, доктора папской теологии, против этой теологии восставшего, профессора Мартина Лютера. Название "протестанты" впервые прозвучало на сейме немецкого народа в г. Шпейер в 1529 г, когда Императором Священной Римской империи Карлом V было отменено большинство гарантий веротерпимости, которые были обещаны им самим ранее последователям лютеровской Реформации.

При внимательном рассмотрении вопроса, очевидным начинает представляться то, что большинство современных российских протестантов никакого прямого отношения ни к Лютеру (ни к другим отцам протестантизма, таким как Кальвин, например), ни к их Реформации не имеют. Но в среде современных российских протестантов принято и приятно вести свою духовно-историческую родословную, "от самого Лютера" или "от самого Кальвина". При этом, с теологическими взглядами своих отцов основателей современные российские протестанты на самом деле мало знакомы. Одной из теологических идей большинства российских протестантов является уверенность в постоянно меняющейся и развивающейся теологии. Один из адвентистских теологов в разговоре со мной высказал следующую мысль: "Лютеру были открыты лишь самые основные истины Реформации. Бог просто "щадил" его веру, и Лютер не был вполне готов принять откровение о необходимости соблюдать также субботний день". По мысли моего собеседника Реформация продолжается, теология развивается, и церковь АСД подхватила знамя, однажды раскрытое Лютером, и вносит свой посильный вклад в развитие теологии Реформации. Высказанная идея весьма похожа на популярный в свое время лозунг "Революция продолжается!". Идея "эволюции теологии" есть ни что иное, как теологически интерпретированная модернистская идея механистического, эволюционного развития самого человечества, теологически оформленный дарвинизм, или материализм в теологическом контексте.

Двери российского государства "историческим протестантам" действительно открыл Великий князь Василий в двадцатые годы XVI века, развивавший связи с европейскими странами. Он приглашал в страну ремесленников, торговых людей и аптекарей. Это начинание продолжил затем Иоанн Грозный. Среди шведских и немецких купцов, лекарей, ремесленников было не мало лютеран. Им было разрешено свободно исповедовать свою протестантскую веру, чего, кстати, нельзя сказать о католиках. Так, на челобитную иезуита Антония Поссевина о строительстве в Москве католического храма Иван Грозный ответил: "Торговым людям в Московское государство приезжать и попам с ними их веры ездить, только им учения своего русским людям не плодить и костелов в государстве Московском не ставить". К лютеранам царь относился благосклоннее. Лютеране-протестанты не обнаруживали стремления к занятиям политикой, а, кроме того, в лютеранах власть видела естественного союзника Православной Церкви в борьбе с "латинской ересью". Пленные немцы, расселенные по разным российским городам после Ливонской войны, получили от царя право свободного исповедания своей веры. В Москве немцы поселились в знаменитой слободе Кукуй, где у них был не только свой пастор, но и собственная кирха.

Самым благоприятным для российских протестантов было царствование Бориса Годунова. Теперь уже не на слободской окраине, а в самом центре Москвы, в Белом городе, на деньги царя была построена церковь, куда специально приглашались проповедники из Германии. С правлением Петра I историки связывают наплыв в Россию иностранцев и европейских идей. К концу XVII века в стране насчитывается около 30 тысяч протестантов-лютеран (а также реформатов). В конце XVIII века только в одном Петербурге насчитывалось более 20 тысяч протестантов. В 1832 году Лютеранская Церковь в России получила официальное признание государства. Спустя семьдесят лет (по данным статистики за 1904 г.) Евангелическо-Лютеранская Церковь Российской Империи имела 287 храмов и окормляла более миллиона человек. При Екатерине II число лютеран существенно увеличилось, так как императрица привлекла немецких крестьян для освоения Поволжья, отвоеванного у Турции. "Всем иностранцам дозволяем в империю Нашу въезжать и селиться, где кто пожелает, во всех наших губерниях".

Система лютеровских политико-правовых воззрений, пронизанная идеями усиления роли светской власти, её независимости от папства как космополитического института, не могла не найти отклик в настроениях российских властей, всерьез обеспокоенных возрастающим влиянием Рима. Идея, кроме того, "работала" на утверждение регионального княжеского абсолютизма. Мысли о правителе как высшем руководителе национальной церкви, о духовенстве как особом сословии, призванном служить государству, освящение светской власти религиозным авторитетом - всё это способствовало укреплению идей крепкой государственности в Германии и не могло не интересовать её восточного соседа.

Сегодня в современной России к "историческим протестантам" себя относят помимо лютеран, строго придерживающихся взглядов лютеровской Реформации, также баптисты и пятидесятники. Бурно развивающееся в России сектантское движение после революции и царского манифеста 1905 года породило множество общин, идентифицирующих себя с протестантским направлением христианства, которые провоцировали рождение новых баптистско-пятидесятнических теологических школ и направлений. Идея теологической исключительности и убежденность в необходимости "нового крещения Руси" стала доминантной в новой среде "исторических протестантов".

Возникновение "баптистского протестантизма" обычно связывают с именами В.Г. Павлова, В.А. Пашкова и И.С. Проханова. Пашков основал в 1876 году "Общество поощрения духовно-нравственного чтения", отделения которого фактически являлись первыми баптистскими общинами. В 1921 году пятидесятнические идеи "въехали" в Россию из США через Болгарию вместе с вернувшимся эмигрантом И. В. Воронаевым и стали распространяться в баптистских общинах. Принявшие "пятидесятническую весть" баптисты и образовали первые российские пятидесятнические общины.

Одной из главных идей баптистско-пятидесятнической теологии является постулат непременно и постоянно "развивающейся теологии". При этом, теология эволюционирует посредством эмпирического опыта верующего, отталкивающегося в своих исканиях от Библейского текста. Нужно признать, что в этом есть сильная, с точки зрения построения эффективной миссионерской структуры, сторона, так как она порождает крайний энтузиазм, если не сказать фанатичность. Но есть и слабая сторона: эта идея не выдерживает критики с точки зрения классического библейского учения. Уже первые пятидесятники испытывали кризис своей веры, будучи не в состоянии примирить один из главных постулатов протестантизма Solo Scriptura и авторитет собственного опыта, который, по их мнению, также "инспирирован Святым Духом". Проблема "все еще пишущейся Библии" - реальная и острая проблема современного пятидесятничества. Она не декларируется и не объявляется публично, но существует и оказывает влияние на религиозную практику. Декларируемый "библеизм" вступает в противоречие с "послебиблейской империей". Учение Библии, в призме "полноевангельской доктрины" (одна из теологических идей пятидесятников) плюс "откровения нашего пастора" составляют основание "истины" многих пятидесятнических общин. Авторитетное цитирование "Божиих генералов" (особо просвещенных от Бога духовных лидеров пятидесятнического движения), наравне с библейскими текстами - общепризнанная практика в среде пятидесятников.

По мнению пятидесятников, примеры веры "генералов" ничуть не менее важны, чем примеры Авраама, Иакова, Давида, Моисея и даже Иисуса. "Весть духовных опытов" пятидесятнических лидеров оказывается столь же авторитетной и требующей ее исполнения, как и реальное Слово Божие, коим является лишь Библия.

История харизматического движения есть "история опытов" и попыток подражания этим опытам приверженцам "полного Евангелия". Отсюда бесконечное деление и почкование "новых церквей" и направлений, которые "эволюционируют" в своем духовном опыте, следуя к новым вершинам теологической мысли и духовного опыта. Религиозный пятидесятнический опыт в узком понимании именуется "крещением Святым Духом" или опытом пятидесятницы, и одним из его проявлений является глоссолалия - говорение на незнакомых языках, в ходе которого осенивший верующего Дух побуждает его произносить слова и издавать звуки, явно не относящиеся к какому-либо из известных языков. Практика говорения на языках имеет подчас больше авторитета, чем само Писание. Здесь мы не беремся анализировать и комментировать сильные эмоциональные реакции, которые сопровождают "говорения".

Протестантский "взрыв" начала 90-х годов в России в своей массе был баптистско-пятидесятническим. При этом доминировали именно пятидесятнические взгляды "нового крещения Руси". В это время происходит сильное влияния на отечественных пятидесятников в первую очередь, а затем и на баптистское братство, "новых теологий" из-за рубежа. "Теология преуспевания", "теология исцеления", "теология власти" являлись ни чем иным, как американскими, шведскими и корейскими моделями идей харизматических лидеров (Бени Хин, Ульф Экман, Джон Аванзини, Кеннте Хейгин, Кен Копланд, Пол Йонги Чё, Алексей Ледяев), предложенные для России как сценарии развития ее христианства.

Конечно, можно воспринимать эту ситуацию как стихийное движение российских "инаковерующих" за духовное обновление и возрождение России. Так в девятнадцатом веке в Финляндии, внутри финской лютеранской церкви начало свою историю движение лестодианцев, оказавшее мощное влияние на церковную практику, распространяя в финском обществе идеи трезвой жизни, личного благочестия и ответственности за судьбы народной церкви. Однако, движение не раскололо церковь, но обозначило себя составной частью и церкви и общества. Большинство же сегодняшних "протестантских" идей обновления России призывает перечеркнуть более чем тысячелетний опыт российского христианства, объявляя его ошибочным и тупиковым путем. В основной среде сегодняшнего российского протестантизма безраздельно присутствует именно эта доминанта. В действительности же исторический протестантизм, бывший в дореволюционной России второй неофициальной официальной церковью, испытывает проблемы другого рода.

С начала 90-х годов с возрождением национально-культурных движений и ростом религиозного самосознания этнических меньшинств, в среде российских немцев, финнов и прибалтийских этносов стала возрождаться лютеранская церковь. Эйфория от грандиозных планов правительства Г. Коля помочь российским немцам в возрождении немецких поселений в Поволжье и на Алтае и в церковном строительстве выразилась в приезде в Россию большого количества священников немецкой Евангелическо-Лютеранской Церкви. Началось бурное восстановление общин, строительство новых и реставрация старых лютеранских храмов. Похожий процесс происходил и в финской этнокультурной среде. В начале 90-х этот процесс (см. книгу А. Щипкова "Во что верит Россия") был отчетливо заметен в Карелии и Ленинградской области. Однако затем произошел некий курьез. По выражению епископа Евангелическо-Лютеранской Церкви европейской части России (немецкая лютеранская церковь в России) Зигфрида Шпрингера, "немецкие пасторы в Германии упаковали свои чемоданы и устремились в Россию, чтобы духовно окормлять российских немцев, а российские немцы собрали свои чемоданы и устремились на свою историческую родину за лучшей жизнью". Похожий процесс произошел и с финнами.В течение десяти лет лицо лютеранского прихожанина этнически поменялось и приобрело ярко выраженные русские черты. Идеи исторического конфессионального лютеранства с его концепцией государственной, патриотичной церкви, при этом держащейся традиций двухтысячелетнего христианства, имеющей литургическую практику и проповедь живого Слова Божия, стали находить свой отклик в сердцах русской интеллигенции, в большинстве своем, к сожалению утерявшей свои исторические корни с Русским Православием. Лютеранская церковь в России стала все более и более соответствовать своему званию, закрепившемуся за ней, по определению одного из российских мыслителей: "Церковь думающего меньшинства Российской Империи". При этом, именно эта церковь последовательно все годы возрождения высказывала свои позиции не конкуренции, но консолидации с Русской Православной Церковью. России сегодня нужен патриотичный протестантизм, думающий о России и о спасении душ ее подданных, поддерживающий государство и его политику, имея своей миссией способствование духовному возрождению народа. Не конкуренция, а добровольное и тесное взаимодействие с доминирующей церковью на правах меньшинства, признающего действительное духовное лидерство нациообразующей конфессии. Прозелитизм (в смысле переманивания духовно заблудших прихожан в свои конфессии) по отношению к РПЦ недопустим и может вызывать лишь сомнение в истинных целях миссионера.

Русские протестанты должны отложить в сторону спесь своего мнимого "духовного превосходства" (в виду особых откровений и особых духовных практик), которая есть ни что иное как гордыня, а понять одну важную Евангельскую истину, которую они любят цитировать и которая в устах Спасителя гласит "где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них". А святой апостол Павел во 2-м соборном послании к коринфской общине пишет: "Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы".

Откуда взялся протестантизм в России и к чему он пришел за долгие годы существования в нашей стране? Об этом, в преддверии почитаемого среди представителей этой ветви христианства Дня Реформации (31 октября), размышляет Оксана Куропаткина, эксперт Центра проблемного анализа.

Протестантизм как религиозное направление сложился в 16 веке в результате Реформации. Его основные особенности: протестант уверен, что его спасает личная вера, поэтому любой церковный институт имеет вторичное значение в сравнении с человеческой личностью, сделавшей выбор в пользу Христа. Протестант уверен, что человека спасает только Христос, из чего следует, что все посредники между Богом и человеком исключаются. В протестантизме нет культа почитания святых. Протестант уверен, что человек спасается только благодатью и милостью Божьей. Добрыми делами спасение заслужить невозможно. Действие благодати однако измеряется тем, насколько праведно живет человек. Но первична милость Бога к падшему грешнику. И последнее важное отличие. Протестант признает единственным авторитетным источником Священное писание. Поэтому Предание Святых отцов принимается только, если оно не противоречит Библии. Поскольку каждый человек может толковать Писание как ему угодно, как его вдохновит Дух Божий, в протестантизме изначально возникло множество разных направлений. В России они представлены практически во всем своем разнообразии. В протестантизм включается не только классическое лютеранство, кальвинизм и англиканство, но и вторая и третья волны Реформации: баптисты, адвентисты и пятидесятники. В нашей стране больше всего именно представителей второй и третьей волны.

На сегодняшний день в РФ насчитывается полтора миллиона протестантов. Вместе они занимают третье место по численности после православных и мусульман. Отметим, что на русской земле протестантизм появился в 16 веке, практически сразу после его появления в Европе. Это произошло, главным образом, благодаря приезжим иностранцам, которым русские цари позволяли отправлять свой культ беспрепятственно, но с запретом обращать в свою веру русских людей. Параллельно развивался «народный протестантизм» — сообщество, отколовшееся от православной церкви, обладающее протестантской догматикой и живущее своими отдельными общинами.

В 19 веке на базе этих общин появились баптистские проповедники, учредившие организованную и связанную с зарубежными церквями конфессию. В советский период некоторые направления протестантизма полностью исчезли. Во время перестройки, когда было разрешено свободно проповедовать свою веру, эти новые направления стали стремительно набирать последователей. Открывались многочисленные церкви. Проповедь шла беспрепятственно. На сегодня протестантизм — это сложная конфессиональная группа, состоящая из множества направлений, союзов, ассоциаций и церквей.

Примечательно, что протестанты являются самой религиозной группой из всех имеющихся сегодня в России. Христиане этого направления чаще других верующих посещают богослужения, чаще молятся, чаще читают Писание. В их церквях очень много молодежи. Кроме того, у протестантов культивируется традиция крепких браков, разводы случаются редко, существует традиция многодетных семей. То есть протестанты заинтересованы в том, чтобы традиция веры передавалась из поколения в поколение, и чем больше детей будет в семье, тем лучше. Еще одна особенность русского протестантизма - культ труда, что является характерной чертой всего протестантизма, не проводившего четкой границы между сакральным и профанным, то есть областями, которые не важны для Бога. И человек, принявший протестантскую веру, старается служить Богу на любом месте, где бы он ни находился. Мирской труд связан с тем местом, которое Бог предназначил каждому человеку: на каком месте ты ни находился бы, ты обязан исполнять свои обязанности максимально честно и с максимальной отдачей. И твой успех на рабочем месте - средство прославления Бога, считают протестанты.

Сосредоточенность на мирском деле особенно актуальна для России, где исторически считается, что человек к труду относится небрежно, недостаточно добросовестно. А протестанты - те, кто трудятся добросовестно. Их отличительная черта не та, что они зарабатывают больше денег, а в том, что они не пьют на рабочем месте (и за его пределами) и честно выполняют свои рабочие обязанности. Благодаря этому честному труду Россия может преобразиться. Эта идея активно культивируется в протестантских церквях.

Протестантское сообщество чаще всего представлено как приход во главе с пастором. У православных и мусульман приходская форма, то есть группа верующих, собирающихся на общее богослужение, как живой действующий институт, только развивается. Активность верующих чаще всего выражена во внеприходских формах и ассоциациях. У протестантов вся активность: и богослужебная, и социальная, сосредоточена в общине прихода. Там, как правило, есть множество тематических служений. Вновь пришедший человек может сразу подключиться к ним в зависимости от своих вкусов и пожеланий.

На организационном уровне протестантизм существует в форме союзов и ассоциаций. Они не всегда связаны с одним конфессиональным направлением. Они могут включать в себя церкви нескольких протестантских направлений. И такая межденоминационная открытость становится все более распространенной. Кроме того, в протестантизме набирают силы межденоминационные проекты. Протестанты понимают, что их проповедь будет более действенной, если они будут сплоченными и смогут на время оставить свои разногласия. Такие форматы существуют в виде советов пасторов какого-либо края, области и т. д., которые активно отстаивают интересы протестантских общин в отношениях с властью. Есть так называемый Евангельский собор, на который собираются христианские интеллектуалы изо всех конфессий, чтобы выработать свою согласованную позицию. Такие формы становятся все более распространенными.

Как протестантизм взаимодействует с другими конфессиями и религиями? Самый актуальный вопрос - взаимоотношение протестантизма с православием. После перестройки отношения сводились исключительно к острому конфликту. Православных раздражали протестантские миссионеры, протестантов - наличие полугосударственной, с их точки зрения, церкви. По прошествии времени у протестантов, как у интеллектуалов, так и обычных прихожан, возникло понимание, что православие никуда не денешь, и каким-то образом взаимодействовать нужно. Такое взаимодействие выстроено достаточно хорошо на официальном уровне. Протестанты входят вместе с православными в Христианский межконфессиональный консультативный комитет (ХМКК). Протестантов неоднократно приглашали на обсуждение различных общих проблем, на всемирный русский народный собор. Практическое общение межцерковных дипломатов происходит постоянно. Оно особенно усилилось во время патриаршества Кирилла. Стратегическая инициатива при этом наблюдается со стороны протестантов. Они понимают, что православие во многом определяет содержание российской культуры, и чтобы интегрироваться в российскую культуру, протестантам невозможно игнорировать тысячелетний опыт православия. Во многих протестантских семинариях в библиотеках на полках стоят книги, посвященные Святым отцам православия и их наследию. Отношения с иными религиями: с исламом, буддизмом, язычеством часто остаются конфликтными, поскольку священнослужителей этих религий еще больше, чем православных, раздражают протестантские миссионеры, которые в нерусских регионах имеют большой успех. При этом протестанты стараются по возможности ни с кем не ссориться и налаживать отношения. Есть прецедент, когда самая большая протестантская церковь, и не где-нибудь, а в столице Дагестана сумела наладить отношения не только с республиканской властью, но и даже с родственниками новообращенных. Протестанты настроены на активное миссионерство, это их неотъемлемая черта. Но при этом они стараются устроить так, чтобы никого не обидеть и не задеть.

Еще один важный аспект - отношения протестантизма со светским обществом. Протестантизм позиционирует себя как общность, открытую всем этносам, пропагандирующую межэтническую толерантность. Протестанты лояльны к межэтническим бракам, к друзьям из других этносов. Их церкви открыты для всех. В нерусских регионах, создавая свои церкви, протестанты стараются максимально сохранить межэтнический колорит. Богослужение ведется на национальном языке. На него переводится Писание. Песни, танцы, если они приняты в богослужении, максимально приближены к этническим особенностям. Это определенная часть имиджа для всего общества. «Мы не отменяем традиции, мы проповедуем истинного Бога…». Протестанты в ответ на упреки в том, что они - носители американской культуры, все чаще говорят о себе как о носителях русской культуры.

Примечательно, что протестантские интеллектуалы выстраивают свою традицию от стригольников и жидовствующих. Говорят даже, что реформаторская традиция в России началась еще до европейской Реформации. Протестантизм оказывается тоже частью (пусть и маргинальной) национальной русской культуры, и протестанты осознают себя частью этой культуры при сохранении критического отношения к некоторым ее особенностям. Протестантам особенно хорошо удается не столько сознание убедительных интеллектуальных концепций, сколько позиционирование себя как активных и полезных членов общества, занимающихся благотворительностью, социальными проблемами. Практически каждая протестантская церковь из имеющихся 6000-7000 по России занимается тем или иным социальным проектом. Хорошо известны протестантские реабилитационные центры для алкоголиков и наркоманов. Это одна из самых сильных частей их обращенной к обществу программы. Недаром протестанты часто подчеркивают, что перед лицом большого числа проблем, стоящих перед российским обществом, необходимо говорить не о том, кто из религий традиционно присутствует на российской земле, а том, как можно сплотиться для решения этих проблем. Информация о служении протестантских общин все чаще попадает в прессу, и постепенно меняется к ним и общественное мнение. Всероссийского опроса на эту тему произведено не было. Однако по данным, полученным из Забайкальского края, местные жители скептически относятся к обрядовой стороне протестантизма, но их привлекает практика протестантских церквей.

Стоит также отметить мнение протестантов о будущей сборке нации. В современном протестантизме есть несколько взглядов на Россию, российскую историю, российское будущее. В протестантской элите складывается точка зрения, что будущее России будет основано именно на христианских ценностях. Неважно, как будет называться государственная идеология. Важна христианская основа будущего российского общества. Такое общество принято называть «Россией евангельской», противопоставляя ее «России византийской», выстроенной на культе автономной, ни от кого не зависящей власти и на культе государственной церкви. Но такие представления о будущем пока остаются внутренней дискуссией протестантской элиты. Другая, более распространенная версия, заключается в том, что будущее России светло, так как она является особой страной. В этом взгляде протестанты пересекаются с православными, считающими, что рано или поздно молитвы многочисленных погибших в разные эпохи праведников наконец произведут изменения к лучшему, и что у Бога есть особый план в отношении их родины.

В самых широких протестантских массах имеют хождение две концепции. Первая состоит в том, что будущее России - во встраивании ее в цивилизованный мир путем отстаивания в российском обществе ценности прав личности, в частности, прав личности на религиозную свободу. Тут надо отметить жесткую критику протестантами Запада за однополые браки, легализацию эвтаназии и многое другое, что они считают несовместимым с библейскими заповедями. То есть у Запада нужно заимствовать только уважение к правам личности, а все остальное нам не нужно. Вторая концепция, самая распространенная, состоит в том, что необходимо апеллировать не к государству, а к обществу. Ему необходимо сплотиться на основе общего дела, которым нужно считать милосердие, благотворительность, помощь попавшим в беду. И здесь у протестантов есть безусловные козыри.

В протестантской концепции отношений с государством существует некоторый парадокс. С одной стороны, они говорят, что необходим приоритет закона и защиты прав личности. И государственный аппарат прежде всего призван эти права и свободы обеспечивать. С другой стороны, государство и государственная власть - это ценность, каждый добропорядочный протестант должен молиться за власть и думать о том, как ей помочь в реализации ее функций. Любая критика государственной власти должна проводиться максимально корректно. Если чиновники годами закрывают двери перед протестантами, значит, в понимании самих протестантов, они сами плохо работают и надо изыскивать новые способы самопрезентации. Если протестанты и поддерживают мирное выражение протеста, то они против оказания сопротивления представителям правоохранительных органов - это нарушение библейской заповеди об уважении к власти и молитве за нее.

За последние 25 лет российский протестантизм стал неотъемлемой частью и конфессионального поля, и общественной жизни. При этом достаточных ресурсов, чтобы быть услышанными широкими народными массами в России, у протестантов пока нет. Но они активно работают в этом направлении. Отношения с государственной властью в последнее время в крупных городах чаще стали складываться благоприятно, хотя на местах эти отношения далеко не всегда радужны. Одна из самых главных проблем для российских протестантов - выработка собственной идентичности. Восприятие протестантов как агентов западного влияния остается стереотипом массового сознания. Пока преодолеть его протестанты не могут, хотя активно стараются это сделать, получая религиоведческое и культурологическое образование, пытаясь выработать своей национальное богословие. Решение проблемы включенности протестантов в русскую культуру остается делом будущего. Протестанты в силу своей конфессиональной практичности и сосредоточенности на решении конкретных проблем не могут пока предложить обществу и государству свой целостный и связанный проект, свое видение российского и собственного будущего. Остается также вопрос, сумеют ли протестанты выстроить отношения со всеми активными участниками общественно-политического процесса и сохранить при этом свою идентичность, как им не свалиться в маргинальность и сектантство, а с другой стороны — как не стать придатком современного государства.

, Армии Спасения , перфекционистов , реставрационистов , квакеров и др.

По этнической принадлежности, большинство российских протестантов - русские (79 %). Значительные этнические группы в протестантских общинах также составляют немцы , удмурты , башкиры , украинцы и корейцы . При этом, успех национальной миссии евангельских церквей привёл к тому, что протестанты представлены практически среди всех народов России .

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ Протестантская Реформация - Михаил Дмитриев

✪ ✝️ История мировых религий. Часть 18. Христианство. Леонид Мацих.

• Субтитры

  Со школьных лет мы знакомы с темой Реформации в Европе. Этот сюжет драматичен, интересен, ярок. Его можно связать с биографиями ярких людей вроде Жана Кальвина, который сжег в Женеве Сервета, или Цвингли, который не согласился с Мартином Лютером в вопросе о понимании таинства евхаристии. Сам Лютер долго искал пути к спасению. Ради этого стал монахом и во время служб, как мы точно знаем из описаний его современников, падал наземь, бился в конвульсиях и говорил: «Я недостоин спасения, я не знаю, как мне быть». И выход из этих сангвинистических переживаний он нашел в том, что провозгласил ряд принципов, которые стали лозунгами Реформации. С них я начну, чтобы потом коснуться сюжетов, которые помогут ответить на главный исследовательский вопрос: какую роль Реформация и протестантизм сыграли в истории Европы и насколько история Запада в связи с этим отличается от истории России. Лютер и Кальвин были очень разными людьми. Кальвина в детстве в его школе называли аккузативус, он был невероятно скучный старательный ученик, которого сейчас бы мы назвали ботаником. Отец его готовил вовсе не к религиозной деятельности, а к деятельности клерка. Предполагалось, что он будет работать секретарем епископа. Кальвин увлекался гуманизмом, но сохранял юридическую сухость во всех вопросах. Лютер был человеком противоположного плана: более простым, менее образованным, более горячим, более эмоциональным. Усилия Лютера и Кальвина слились в одном потоке, в том, что мы упрощающе сводим к трем принципам Реформации. Они хорошо передаются тремя латинскими формулами: sola fide, sola scriptura и sola gratia. Все три принципа отличаются по своему структурному наполнению, по происхождению, по логике от того, что мы находим в истории восточного христианства. Давайте присмотримся к каждому из этих провозглашенных принципов. Когда мы говорим о sola fide («одной лишь верою спасается человек»), нужно вместе с Лютером и другими реформаторами ставить акцент не на fide, не на «вере», а на «одной лишь вере». Одной лишь верой спасается человек: он не спасается ни денежными взносами в монастыри, ни почитанием икон, ни регулярным посещением богослужений, ни паломничествами, ни связями с монашеством, ни дарами в адрес церковного учреждения, ни внешней набожностью. Человек спасается исключительно тем, что его субъективно верой связывает с Богом. Но за этим стоит еще более драматический аспект. Лютер пришел к выводу, и этот вывод разделяли реформаторы, что ничто не зависит от человека. Исключительно Бог может распорядиться, будет человек спасен или нет. Из этой пессимистической системы взглядов вытекает принцип, что я могу только верить, но ничем не могу поучаствовать в своем спасении. После столетий изучения Реформации мы твердо уверены, что учение реформаторов о спасении только верой - пессимистическое учение. Вторая формула более известна и проста: «Человек спасается только Писанием». Это значит, что он не смотрит на учения Отцов Церкви, на постановления соборов, на богословскую мысль, на постановления папства или отдельных пап. Мы понимаем, что, оказавшись один на один с Писанием, человек терялся. Любой заглянувший в Библию поймет, что, даже читая только Новый Завет, вы не поймете, в каком именно направлении нужно двигаться. Наименее понятен, мне кажется, для российского читателя третий принцип - sola gratia: «Одной лишь благодатью спасается человек». Он тесно связан с первым принципом и подразумевает, что собственные усилия человека, все, что есть в личности человека, все, что есть в природе человека, на самом деле не ведет к спасению. Только благодать, которая ниспосылается Богом на человека, может его спасти. Все эти три принципа - sola fide, sola scriptura и sola gratia - образуют довольно пессимистическую триаду. Такое переписывание, реинтерпретация, переосмысление христианства не может не привести в конечном итоге к преодолению христианства, если не употреблять более резких выражений, как, например, разрушение христианства. С социологической точки зрения такое историко-философское понимание Реформации как механизма, который в конце концов приводил к обмирщению, к секуляризации культуры, видимо, справедливо. Я хотел бы сказать о нескольких аспектах истории Реформации, которые касаются того, насколько Реформация способствовала разрушению христианства и формированию западного общества, сейчас являющегося предметом зависти, восхищения и одновременно критики. Наконец, нужно разобрать вопрос, почему борьба за высокие религиозные идеалы привела к морю крови. Начнем с Реформации и протестантизма в их отношении к будущей секуляризации. Привычно вместе с нашими университетскими учителями говорить, что Реформация была ответом на здравый смысл человеческого существа, на стремление к раскрепощению разума, была порывом, который ведет к секуляризации. Современные исторические исследования привели многих историков к тезису о том, что переход к Новому времени в Западной Европе осуществляется не через секуляризацию, не через обмирщение, а через то, что немецкие историки Хайнс Шиллинг и Вольфганг Райнхард называют конфессионализацией. Речь идет о том, что Новое время в католическом или протестантском регионах отмечено не тем, что там началась секуляризация, то есть вытеснение религии из культуры, из общественных отношений, из политических связей. Наоборот, исследуя эти процессы, мы обнаруживаем, что воздействие конфессиональных начал в это время усилилось. Соответственно, переход к Новому времени, к модерности идет через усиление воздействия религии на общественную жизнь, а не через стирание роли религии в общественной жизни. Если верить этой громадной историографической школе - а соглашаются с ними не все, - нужно переписать все страницы наших учебников, которые говорят о том, что такое переход к модерну. Нужно отказаться от идеи, что переход к модерну или новым временам непременно связывается с секуляризацией. Другая сторона дела, о которой нужно помнить, - это связь между протестантизмом и social discipline. Речь идет о процессе, который социологи и историки религии в конденсированном виде передают таким утверждением: новое время приводит к формированию дисциплинированного изнутри, уважающего порядок, внутренне ограниченного в каком-то смысле индивида, который постоянно, словами Маяковского, наступает на горло собственной песне, чтобы соответствовать определенным нормативам. Если мы попробуем связать эту формулу с тем, как мы видим немецкую любовь к порядку, или упорядоченностью английской жизни, то мы почувствуем, что есть какая-то связь. Реформация и вместе с ней католическая реформа, эволюция католицизма в это время приводят к дисциплиноризации общественной и индивидуальной жизни людей. Это процесс, который мы прослеживаем на уровне общин, групп людей, отдельных категорий профессионалов и одновременно на уровне культуры и институтов. Здесь я подчеркну еще одну важную вещь. Нам привычно думать, что католицизм в конце XV - начале XVI века был на смертном одре, что в это время было огромное количество пьяных священников, пьяных монахов, все продавалось, в Риме царил разврат. Религиозность прихожан становилась все более и более поверхностной, а конфликт между мирянами и духовенством становился все более и более острым. Все взгляды, которые стали каноном, за последние 50–60 лет пересмотрены в корне. Мы сейчас точно знаем на основании региональных исследований, что католицизм радикально и быстро обновлялся с середины XV века. Я мог бы привести целый ряд блестящих немецких, французских, польских и иных исследований, которые показывают, как параллельно с Реформацией, а иногда и за 50–60 лет до выступления Лютера и Кальвина, в католицизме обнаруживается большое рвение со стороны и мирян, и духовенства в достижении большей глубины верований. В католицизме создается большое количество братств, например мирских. Сами миряне дают все больше и больше денег по собственному почину. Миряне начинают все более активно и по своему желанию ходить в паломничество, заводить приватные домашние культы святых. Кроме того, миряне - и это видно по характеру чтения, по характеру редких эго-документов - более драматично и глубоко переживают саму веру. В католической историографии это названо реформой, которая предшествует протестантской Реформации и в каком-то смысле ее заменяет. Была ли протестантская Реформация неизбежна? Это вопрос марксистский, школярский и одновременно вполне здравый. Если мы доводим до конечного пункта исторические наблюдения, которые обращены к Италии, или Германии, или Австрии, или Франции, то мы можем сказать, что протестантизм мог бы и не случиться. За два-три десятилетия католические реформаторы могли бы преобразовать католическую церковь изнутри таким образом, что она бы предотвратила кровавую схизму, которая началась в 1517 году. Но этот вопрос ужасен драматически с точки зрения того, как исторически складывается полемика между протестантами и католиками, потому что протестантскому историческому самосознанию, в том числе протестантским историкам, очень сложно примириться с тем, что исторические исследования показывают, будто можно было обойтись без этой страшной драмы. Все больше и больше исследований касается сопоставительных аспектов истории протестантской Реформации. Но дело не только в том, что сопоставляется протестантизм и католицизм или разные версии протестантизма, а в том, что ставится вопрос, в какой степени все драмы, связанные с протестантизмом, есть результат локального, уникального, типологически особого западного развития. Если бы у нас было больше времени посмотреть на соответствующие исследования, то мы обнаружили бы, что вот эти все три принципа - sola scriptura, sola fide, sola gratia - глубочайшим образом укоренены именно в том, как латинское христианство на протяжении всего зрелого Средневековья и раннего Нового времени ставит вопросы, касающиеся этих сфер. Византийско-православная, или восточнохристианская, традиция изначально эти вопросы решала иным образом, чем католическая традиция. Третий принцип протестантизма - sola gratia. Почему только одной благодатью можно спасаться человеку, а не своими собственными усилиями? С точки зрения августинской или вообще католической традиции человеческая природа такова, что она с благодатью несовместима. Она так испорчена и первородным грехом, и индивидуальной гнусностью, что не может вместить в себя даже толику благодати. Православная антропология, которая была сформулирована в византийской культуре и пришла потом на Русь, в Сербию, Болгарию, Македонию, исходит из других посылок. Она говорит, что нет никаких принципиальных преград между человеческой натурой, человеческой волей, человеческими дарованиями, человеческим призванием и благодатью. Соответственно, вопрос о том, спасается человек одной благодатью или нет, решается с самого начала иначе. На нормативном уровне предотвращается пессимистический взгляд на все религиозные вопросы. В России привычно говорить, что все, что касается богословия, истории церковных обрядов, религиозных обрядов, институтов, - это все домен именно для представителей духовного сословия или тех, кто занимается историей церкви изнутри. К истории общества как такового это имеет косвенное отношение. Это неверный взгляд, потому что нынешние исторические исследования показывают все отчетливее, что если вы не умеете установить связи, корреляции между особенностями собственно богословского учения и тем, как христианство живет в культуре, вы не понимаете на самом деле того, как происходит история. Это, может быть, самый большой пафос научного изучения и протестантской Реформации, и католической реформы. Гигантские по своему значению и размаху процессы на Западе очень ясно показали, в какой степени западная культура Нового времени и до сих пор теснейшим образом породнена с особенностями собственно богословско-экзегетического или богословско- и церковно-институционального наполнения христианских традиций.

Догматические сходства и различия

Большинство российских протестантов признают базовые ценности Реформации: спасение одной верой и одним Писанием. В богослужениях помимо проповеди к исправлению жизни имеют значение только два таинства: крещение и причастие. Однако евангельских христиан-баптистов отличает кальвинистский подход в символической интерпретации таинств, тогда как лютеране настаивают на истинном присутствии Бога в таинствах. Также баптисты отрицают крещение детей, считая, что их несознательность является препятствием для совершения таинства.

Социологический портрет протестанта

Более 90 % современных российских протестантов перешли в протестантизм после 1990 года; протестантами в первом поколении являются 60 % верующих, во втором и более - 40 % . Каждый четвёртый российский протестант - моложе 30 лет (этот показатель почти в два раза выше аналогичных показателей, характеризующих православных верующих) . Одну треть российских протестантов составляют люди от 31-го до 55-ти лет. Женщин в протестантских общинах заметно больше, чем мужчин (70 % и 30 %), однако это соотношение отображает общую для всей России тенденцию. Доля безработных среди протестантов в среднем ниже, чем по стране. Так, в 1999 году, когда уровень безработицы в России составлял 12,4 %, среди протестантов безработных было 8,3% .

Российские протестанты отличаются высокой степенью вовлечённости прихожан во все виды религиозных практик и глубоким пониманием догматов своих конфессий. В ходе опросов 83,3 % протестантов заявили, что посещают церковь не реже 1 раза в неделю .

Социологические исследования описывают российского протестанта как «добропорядочного законопослушного гражданина от 18 до 40 лет со средним достатком». Несмотря на конфессиональные различия российские протестанты едины по основным мировоззренческим позициям – это консервативная в отношении соблюдения библейских ценностей, демократически настроенная и предприимчивая часть общества .

Основные конфессии

Лютеранство

Служение Лютеранского Часа

В России существует организация «Служение Лютеранского Часа», глава которой, Константин Андреев, негативно относится к другим деноминациям протестантов .

Евангельские христиане-баптисты

Евангельскими христианами в России называют себя преимущественно баптисты и пятидесятники . Храмы евангельских христиан получили название домов молитв .

Пятидесятники

• ВРУМ - Восточно-российская унионная миссия (206 церквей; 77 групп; 16 423 членов церкви),
• ДВМ - дальневосточная миссия (61 церковь; 27 групп; 3 533 членов церкви),
• ЗРУК - Западно-российский Унион Конференций (433 церкви; 35 825 членов церкви),
• частично КАУМ - Кавказская унионная миссия (157 церквей; 10 094 членов церкви).

Отношения православия и протестантизма в России

Полемический труд против протестантов написал диакон Андрей Кураев («Протестантам о православии»). Протестантами названы прежде всего баптисты, адвентисты и пятидесятники, а также свидетели Иеговы . Их объединяют (и, соответственно, противопоставляют Православию) следующие принципы:

• «Только Писание » при игнорировании или даже критическом восприятии Священного Предания (святоотеческой литературы, постановлений церковных соборов).
• «Юридизм» (юридическое понимание Писания ) - юридическое, а не медицинское понимание спасения как оправдания.
• Мнемонический, а не сакральный характер Причастия.
• Теория «невидимой Церкви», отличной от её исторического воплощения.
• Отвержение иконопочитания
• Отвержение культа святых.
• Отвержение крещения младенцев (у некоторых групп протестантов)

Российское государство и протестантизм

В Московском и Императорском периоде российское правительство приглашало в страну специалистов протестантского (менонитов) вероисповедания и не всегда разрешало строить им церкви. Однако Соборное уложение запретило протестантам проповедовать евангелие Иисуса Христа по причине «совращение из православия», но разрешалось исламских и буддийских регионах империи, а также в среде русских молокан, менонитов, духоборов, староверов, безпоповцев и тп. За распространение Евангелия Иисуса Христа полагалась смертная казнь (отменен в ). Массовая депортация в Закавказье и Дальний восток русских баптистов в период 1880-1903 года на каторжные работы, уменьшило численность евангельских христиан на Украине и в Санкт-Петербурге. Но зато возросло евангельское движение в каторжных регионах империи, таких как Кавказ, Поволжье, Сибирь и Амур.

После угара перестройки российское общество потянулось к Богу. Количество приходов традиционных и не очень для России церквей росло на глазах. Одни, как Русская Православная Церковь, все время были на виду, другие не афишировали своей деятельности. Российские протестанты относились ко второй категории, что не помешало им стать сегодня самой быстро растущей конфессиональной общностью страны.

Долгое время протестантизм в России был уделом национальных меньшинств. Лютеранами (одна из ветвей протестантизма) в массе своей были обрусевшие немцы и народы Прибалтики. В 1832 г. немецкому лютеранству придали статус государственной религии. С вхождением в состав Российской империи Финляндии в числе российских подданных оказались финские лютеране. В конце XIX в. в Россию начал проникать баптизм – новое для тогдашнего протестантизма направление. Баптисты были более других склонны к миссионерской деятельности среди населения, что, естественно, не одобрялось государством, официальной религией которого было православие. Тогда сложилась определенная традиция противостояния баптистов и господствующей церкви (православной). Дело в том, что баптисты считают крещеных, но не воцерковленных православных так называемыми "номинальными христианами", которых можно и должно принять в свои ряды. Соответственно, большое число российских подданных оказались в поле миссионерских усилий баптистских проповедников.

В советское время протестантские общины, как и все остальные религиозные объединения, испытали на себе гнет репрессивного аппарата государства. Примерно половина баптистов вообще ушла в подполье, ибо считала государственную регистрацию общин "печатью Сатаны". С перестройкой и объявлением религиозных свобод баптистские общины легализовались и начали расти количественно. Надо отметить, что баптисты не едины. Наиболее активную часть их религиозных объединений представляют пятидесятники, отличающиеся от классических баптистов. В советское время зарегистрированных пятидесятников силком загнали в единую с остальными баптистами общественную структуру – так их было легче контролировать. Однако с кончиной советского строя пятидесятники быстро отмежевались от остальных.

Сколько сегодня в стране пятидесятников, сказать довольно сложно. В Российской Церкви христиан веры евангельской (пятидесятники) мне назвали цифру в 300 тыс. человек. В приватных беседах говорят о других данных – от 400 тыс. до 1 миллиона. Показательный факт: самый массовый митинг протеста в Москве за последнее время удалось организовать как раз пятидесятникам. Этим летом более 500 человек из одной пятидесятнической религиозной организации митинговали в центре столицы по поводу того, что им долгое время не выделяли землю под храм. Государственные СМИ стыдливо умолчали о гражданской акции верующих, а в российском протестантском сообществе она имела широкий резонанс.

На первом общем съезде пятидесятников в 1990 г. было зарегистрировано только 56 религиозных объединений и групп. Сегодня их – более двух тысяч. Кроме Москвы, много протестантских общин в Сибири – там, в некоторых регионах, количество протестантов почти равно количеству православных. Из числа зарегистрированных в религиозных общинах, конечно.

О причинах популярности протестантизма, а также о перспективах его развития в России мы побеседовали с несколькими экспертами. Религиовед Александр Владимирович Щипков был одним из первых, кто еще 10 лет назад дал прогноз о росте числа протестантов, особенно пятидесятников. Объяснение этому он приводит довольно неожиданное: "У пятидесятников присутствует элемент экзальтации в обрядах. В России достаточно людей, склонных к этому. Вспомните массовые русские секты хлыстов, скопцов и прыгунов в прошлом. А поскольку из всех христиан именно пятидесятники занимают эту специфическую нишу и держат монополию на экзальтированную форму богослужения, то люди, склонные к подобной экзальтации, к ним все равно пойдут" . Говоря о перспективах, Александр Владимирович утверждает, что массовым протестантское движение в ближайшее время не станет, но будет расти количественно, а главное – качественно, за счет повышения образовательного уровня верующих.

Пастор прихода Св. Иоанна Богослова Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии (лютеране финского обряда) Константин Андреев также считает, что численный рост протестантов продолжится. Правда, что касается самих лютеран, которых всего 15 тыс., то они трезво смотрят на вещи, но "нам приятно полагать, что мы остаемся Церковью думающего меньшинства", – резюмировал пастор.

Павел Анатольевич Бак, первый заместитель Начальствующего епископа Российской Церкви христиан веры евангельской (пятидесятники), уверен, что перспективы у русского протестантизма есть, и вот почему: "Российский протестантизм наднационален, так как Господь сказал: "Я создам Церковь свою", не отдавая приоритета кому-либо по национальному или религиозному признаку. Это чуждо духу Евангелия" . Ажиотажа в принятии протестантизма не наблюдается, продолжил Павел Анатольевич, но уверенный динамичный рост общин есть. Причины успеха – в феномене российского бытия: российские народы тяготеют к сохранению чувства корпоративности, соседства, а сегодняшний мир делается все более индивидуалистичным. По словам Бака, пятидесятники как раз предлагают добрососедские отношения и проповедуют о личном опыте общения с Богом, где чудо – неотъемлемая часть Боговосприятия.

Несколько лет назад в соседней с Россией Латвии задумали посчитать число верующих. Посчитали – и были ошарашены результатами. В традиционно протестантской стране количество православных превысило число протестантов. Начали выяснять, в чем же дело, и оказалось, что латвийские русскоязычные (не только русские по национальности) считают себя православными хотя бы в силу крещения, а латыши себя протестантами – только если регулярно ходят в церковь и исполняют ежедневные обряды. К чему мы это?

Россия считается православной страной, хотя людей, регулярно ходящих в храмы, у нас едва ли десятая часть от всех крещеных (недавно кто-то из экспертов озвучил цифру в 4% верующих от числа крещеных). Может статься, через несколько десятков лет, а то и раньше, у нас проявится "эффект Латвии". То есть формальным большинством крещеных останутся православные, а большинством верующих станут протестанты. Хорошо это или плохо – одному Богу известно.

---